Иерей Михаил Ганешин 1962 – 2010 гг.
Ганешин Михаил Андреевич
служил в Новгородской епархии 1995 - 2010 гг.
Священник, художник, преподаватель живописи, иконописец
Родился и вырос в Москве. С детства любил рисовать.
Его отец был архитектором, мать – преподавательницей музыки. У них была дача недалеко от Внуто, так что Михаил время от времени навещал отца Иосифа ещё учась в десятом классе, а потом и вовсе стал его учеником. В армии служил в кавалерийском полку при Мосфильме
В 1987 году Закончил Московский художественный институт им.Сурикова.
Работал художником и преподавал в детской художественной школе.
Воцерковившись, занялся иконописью, стал много времени уделять богослужениям.
В 1995 году рукоположен в Новгороде митрополитом Львом в сан диакона
В 1999 году рукоположен в сан священника.
12 лет прослужил настоятелем в церкви Успения Божия Матери в глухой деревне Внуто Новгородской епархии.
Здесь он продолжил дело своего духовника отца Иосифа (Сафронова), предыдущего настоятеля храма. Много сделал отец Михаил по ремонту и благоукрашению храма. Заботясь о «доме Божьем», он не забывал о благоукрашении душ человеческих. Люди очень тянулись к нему, доверяя ему свои беды и горести. И отец Михаил никого не отпускал, не утешив, помогая кому словом,кому делом, а кому и материально. За свою не очень долгую жизнь отец Михаил написал вместе с матушкой несколько икостасов и много икон в разные храмы России.
Немногословный, с добрыми, строгими и чуть печальными глазами отец Михаил собой являл то, что все мы жаждем видеть в пастырях наших: нелицеприятную любовь к грешным, понимание, терпение и утешение. Он стоял перед Богом и ставил рядом с собой нас всех, искалеченных грехом, поддерживая и сберегая, как данных ему Самим Господом.
Он был человеком чистейшей души - благосклонный и общительный, беспристрастный, смиренный и кроткий - он весь светился красотой, радуя и просвещая души своих прихожан, близких, и друзей
Мы разговариваем с матушкой Евфимией (Васильевой), насельницей Свято-Троицкого Никандрова монастыря, В прошлом матушка была журналистом в районной газете близлежащих Боровичей. Сейчас выпускает епархиальную газету.
– Матушка, вы впервые попали на Внутову гору уже после смерти отца Иосифа?
– Да, я поехала туда к отцу Михаилу Ганешину, которого в Боровичах все очень любили – как магнитом к нему людей притягивало. А ведь никому не навязывался. Как-то стали паломники жарко спорить, и тут одна из них говорит: «А что это батюшка молчит? Отчего не скажет, кто из нас прав?» «А меня ведь никто не спрашивал», – отвечает он. Отец Михаил даже когда разговаривал, у него глаза были опущены долу. Смиренный, но умница большой.
Жил тихо и чисто, каждый день служил панихиду на могилке отца Иосифа. Храм реставрировал сам, а деньги на материалы зарабатывал тем, что писал замечательные иконы. Когда его хоронили, владыка Лев сказал: «Единственный батюшка, который ни разу ни копейки не попросил от епархии
У нас в Боровичах директор кирпичного завода Виталий Константинович Зыков построил храм. Всё началось с того, что на складе у него нашли старую икону, где был изображён святой с крестом, а на кресте начертано: «Покайтесь, ибо грядёт Царствие Божие». А ещё на образе нашли надпись: «Иоанн Предтеча Креститель Господень». Зыков понял, что это знак, и взялся за дело. Чтобы найти художника, который напишет образа для иконостаса, Зыков где только не побывал, куда только не ездил, пол-России исколесил, но всё что-то было не то. Как-то в Ногинске, бывшем Богородске, зашёл в одну церковь и видит – там иконы как живые. Спрашивает у тамошнего благочинного: «Кто писал?» – «Отец Михаил Ганешин». – «А где он живёт?» – «Да у тебя под боком!» От Боровичей до Внуто рукой подать. Вот как бывает.
Каждый раз, когда захожу в храм Иоанна Предтечи у себя в Боровичах, вижу образа, написанные батюшкой. Создавая их, он постился, как в древние времена. Последней у него была «Лествица» – не для иконостаса, а настенная. Закончил её 28 декабря, в день смерти. Позвонил Зыкову: «Икона готова, можете забирать.
Через полтора часа после этого нам позвонили и сказали, что его больше нет. Теперь они все трое там лежат рядом с церковью – отец Иосиф, отец Михаил
У него осталось 5 детей: Наталья-14 лет, Варвара-11 лет, Иосиф-9 лет, Власий-7 лет, Димитрий-2 года.
Ученик старца отец Михаил
Михаил Ганешин был талантливым художником из интеллигентной московской семьи, и его, вне всяких сомнений, ожидало большое будущее. Став диаконом, он теперь уже в Церкви мог обрести тихое, мирное, вполне обеспеченное житие. Но думал лишь о том, как исполнить обещание, данное покойному отцу Иосифу, – взойти на внутовскую гору, стать хранителем её святынь. Мало кто понимал, зачем отец Михаил взвалил на себя такой крест.
Впервые он увидел отца Иосифа в двенадцать лет. Мать взяла его в гости к подруге, дочери писателя Бианки, и Внуто оказалось по пути.
«Мы остановились, – вспоминал отец Михаил. – Вышел из дома священник пожилой, я даже не очень понимал, что такое священник, тем более это был 1974 год, и моя мама и ещё один человек, который нас сопровождал, говорили, а я просто стоял, открыв рот, потому что впервые увидел такую красоту: на зелёном холме, покрытом жёлтыми одуванчиками, храм цвета тёмного старинного серебра. Это был, теперь я уже понимаю, деревянный храм, но, может быть, это облупившаяся краска создавала такой эффект или, может быть, это дерево потемневшее, с серебристой сединой, и вот я стоял, просто замерев, и эта картинка запечатлелась у меня на всю жизнь».
Спустя много лет захотел вернуться, ещё раз посмотреть на старенького батюшку. И остался близ него навсегда, с перерывами, конечно, но всякий раз возвращаясь. Здесь нужно понимать одну вещь – отец Иосиф не был таким умилённым старцем из православных сказок, о которых пишут: «Он был сама любовь». Рявкнуть, обругать нерадивого, кулаком по столу грохнуть – это всегда пожалуйста. Мог выскочить из алтаря и закричать на ученика, поющего на клиросе: «Обезьяна, что ты делаешь, ты портишь службу, это невозможно!» При этом каждый понимал, что старец его по-настоящему видит и по-настоящему любит. «Так он нас рожал, в таких муках», – пояснял отец Михаил.
Отец Иосиф и все, кто знал Михаила, были убеждены, что он должен стать монахом. Молчаливый, спокойный, преданный Богу до самых потаённых глубин, он не воспринимался как обычный обитатель нашего мира. Но в Твери жила девушка Анжелика, тяжело болевшая, пока не пришла в Церковь, не стала Ангелиной, не решила стать иконописицей. Вот только замуж то ли не хотела выйти, то ли никто не мог решиться сделать ей предложение – уж слишком была хороша. «Когда бы я ни пришла в храм на литургию, – вспоминает одна из её подруг, – всегда видела там Ангелину. Высокая, статная, с длинной косой, прекрасным открытым лицом и щедрым румянцем. Её провожали восхищёнными взглядами. Однажды зашли к нам в гости монахи с Афона, из русского монастыря. Один из них, увидев Ангелину, сказал ей, что она должна читать 40 дней акафист Святителю Николаю. Если через 40 дней никто не сделает ей предложения, то она должна уйти в монастырь. Стала она читать акафист. К концу назначенного срока Миша делает ей предложение… Они и после свадьбы ходили тихие и светлые. Часто можно было услышать, как они вместе поют какие-то молитвы».
В Твери Михаил учился на иконописца. После рукоположения служил в одно время в Боровичах – это недалеко от Внуто, в храме Святой мученицы Параскевы. Там их с Ангелиной тоже воспринимали как ангелов, относились к ним с нежностью. Но батюшка по-прежнему рвался во Внуто и, наконец, добился своего.
Настоятелем себя не считал, отец Иосиф для него не умер. Однажды, когда отец Михаил был в алтаре, одна из женщин увидела, как перед Царскими вратами стоит некий старец, молится перед иконой преподобного Никандра Городноезерского. Подумала, мол, святой Серафим Саровский, но потом увидела фотографию архимандрита Иосифа и воскликнула: «А это же как раз тот самый старец и есть!» Для жителей соседних деревень отец Михаил стал светом. Их глаза теплеют, когда они вспоминают о нём. Рассказывают, как батюшка по их просьбе плавал на лодке по окрестным озёрам и освящал их. Много было утопленников в одно время, а после освящения не припоминали таких трагедий. Прихожан на службу батюшка собирал, разъезжая по окрестностям на машине. Молился, писал иконы. А потом его не стало…
Воспоминания прихожанки
С отцом Михаилом Ганешиным мне довелось познакомиться в 2006 году. Я отдыхала в заброшенной деревне Новгородской области, как раз шел Петров пост. Лето, красота, тишина... Только вот церкви поблизости не было. Разговаривая с местными жителями, которых там было не больше десятка, удалось выяснить, что есть храм на Святой горе в деревне Внуто, и даже святой местночтимый там есть, только вот имени его никто не знал, советские бабушки не очень этим интересовались. Но все знали настоятеля этой церкви - отца Михаила: глаза жителей теплели, когда они рассказывали о его визитах в деревню. Рассказывали, как батюшка, по их просьбе, на лодке плавал по окрестным озерам и освящал их. Много было утопленников одно время, а после освящения и не припоминали таких трагедий.
...И вот на праздник апп. Петра и Павла решили мы с подругой пойти в ту церковь. Километров десять до неё было, часть пути проехали на автобусе, но основной путь был пеший. Часа через полтора-два поднялись на гору и увидели купола церкви. Вошли, разулись, пол теплый, пахнет травой и солнцем, сразу ощущение родного дома охватило душу...
Резная рака с мощами преподобного Никандра Городноезерского расписана настоятелем церкви, как и дивные иконы иконостаса.
Пришел батюшка, и началась литургия. Сослужил ему малыш лет пяти с огромными ясными светлыми глазами и льняными волосами до плеч, Иосиф, названный батюшкой в честь своего духовного отца. На клиросе матушка Ангелина и дети, казалось, поют ангелы...
Литургия шла своим чередом, только вот времени не ощущалось, там оно остановилось, и знакомые слова «Господь посреди нас - есть и будет» прозвучали как впервые услышанные, может быть потому, что именно там священник дал нам, избалованным городским жителям, почувствовать как это бывает, когда человек всего себя отдал Богу и людям.
Узнав наши имена на исповеди, батюшка молился и о нас, грешных, так же как и о всех своих прихожанах, не раз перечислив всех по именам. Каково же было наше удивление, когда после службы мы узнали, что она длилась четыре часа... Всех прихожан перед обратной дорогой покормили в трапезной, там батюшке помогали две монахини из петербургского Новодевичьего монастыря.
Прихожан батюшка зачастую собирал и привозил на службу на своей машине из соседних деревень. Рассказывая об отце Михаиле, пасомые называли его не иначе как «наш батюшка - сосуд драгоценный», и это истинная правда.
Уехать, не побывав ещё хоть раз в этой дивной церкви и не помолившись рядом с батюшкой, сил не было, поэтому остались мы там до дня празднования Казанской иконы Божией Матери. И чудо литургии повторилось. И уже было не удивительно, что в эти заброшенные деревни едут люди, везут больных детей, которых батюшка ставит петь на клирос и учит молиться, которым говорит: «Здесь теперь твой дом».
Батюшка рассказывал, как он любит праздник Рождества Христова, как с детьми они устраивают вертеп в сугробе, звал приезжать к нему.
...Все эти годы мы помнили отца Михаила, всё собирались, мечтали, что вот поедем во Внуто. Бог не раз доводил встречаться неожиданно с людьми, которые тоже знали и любили батюшку, и всегда возникало чувство общей сопричастности с незнакомыми людьми, потому что этим связующим звеном был дивный батюшка. Грела просто мысль о том, что ведь в воскресенье мы все у одной Чаши, хоть и в разных городах и весях, что и о нас молит Господа иерей Михаил Ганешин.
Немногословный, с добрыми, строгими и чуть печальными глазами отец Михаил собой являл то, что все мы жаждем видеть в пастырях наших: нелицеприятную любовь к грешным, понимание, терпение и утешение. Он стоял перед Богом и ставил рядом с собой нас всех, искалеченных грехом, поддерживая и сберегая, как данных ему Самим Господом.
«Отец пятерых детей, священник, иконописец – таким запомнится о. Михаил всем тем, кто его знал и любил, и даже спустя десятилетия напоминать о батюшке будут написанные им иконы, которые находятся в самых разных храмах Новгородской епархии.
Пятеро детей о. Михаила и матушка Ангелина остались сиротами. Последний год они большую часть времени жили в Твери, в двухкомнатной квартире, доставшейся Ангелине от матери: «От нашего дома во Внуто до ближайшей школы ехать пятнадцать километров по очень плохой дороге, поэтому дети находились на домашнем обучении. Я с ними занималась, даже английский язык вспомнила, но в шестом классе стали появляться двойки. Учителя заговорили о необходимости посещать школу, и о. Михаил благословил нас ехать в Тверь».
Светлой памяти о.Михаила Ганешина (+ 28 декабря 2010 года)
