Архиепископ
Феодосий III
(в миру Федор Михайлович Яновский)
на кафедре с 1721 по 1725 гг.
† 1726 г.

Родом Яновский был из смоленской шляхты, хронология же его отрочества и юношества крайне неустойчива. Рождение его предполагают около 1673 г., образование его в Киевской академии относят на конец 80-х годов XVII столетия и принятие им в Киеве монашества с именем Феодосия указывают около 1691 г. Вскоре после пострига Феодосий из Киева перебрался в Моск­ву. Он не был человеком строгих правил и легко относился к иноческим обетам. На первых же порах своего иноческого подвижничества в московском Симоновом монастыре Феодосий оклеветал в чем-то пред патриархом Симоновского монастыря архимандрита Варфоломея, но был уличен во лжи и в оковах послан под начал в Троицкий монастырь. Такое позорное начало служения юного инока очень мало обещало хорошего и в будущем. Но нашелся благодетель и покровитель, при помощи которого Феодосий совершенно оправился от стрясшейся над ним беды и достиг высокого сана и положения. В то время архимандритом Троицкого монастыря был Иов, впоследствии митрополит Новгородский. Он-то и принял в судьбе инока Феодосия живое участие: освободил из цепей, а потом взял его с собой в Новгород и в 1704 г. произвел в архимандрита Хутынского монастыря. Энергичный, властолюбивый Феодосий, сделавшись архимандритом, почувствовал в себе силу. В бытность в Новгороде Петра Великого сумел понравиться ему и вскоре в 1708 г. добился командировки в С.-Петербург для наблюдения за церквами и духовенством Прибалтийского края. Сильное желание выдвинуться руководило всеми действиями Феодосия. Он не отличался ни блестящим образованием, ни талантами, зато он всеми силами старался угождать царю и подделывался, хотя и не всегда умело, под его великие преобразования, интригами же и доносами удалял всех, стоявших ему поперек дороги. Царь полюбил Феодосия и приблизил его к себе: митрополит Стефан (Яворский) прямо не нравился царю, Новгородский митрополит Иов был стар и хвор, пришлось остановиться на Феодосии. В 1710 г. архимандрит Феодосий совершал бракосочетание великой княгини Анны Иоанновны с герцогом курлянд­ским; нередко сообщал Новгородскому митрополиту о своих распоряжениях по перемещению духовенства, постройке церк­вей и др. Но в 1711 г. все-таки возвратился в Хутынский монастырь, хотя знал, что возвращается не надолго. Действительно, в самом начале 1712 г. Феодосий вызван был в Петербург для священнослужения, а в марте того же года назначен настоятелем новоустрояемого тогда в Петербурге Александро-Невского монастыря. Затем в Петербурге было учреждено временное церковное управление, и архимандрит Феодосий назначен был администратором церковных дел С.-Петербурга, Шлиссельбурга, Ямбурга, Выборга и Копорья. Вся область, которою управлял архимандрит Феодосий, была частью обширной Новгородской епархии, но он совершенно игнорировал своего владыку и в заботах о благоустроении Александро-Невского монастыря нередко урезывал вотчинные владения Новгородского архиерейского дома припискою к Александро-Невскому монастырю: в 1712 г. – новгородского Ивер­ского монастыря, а в 1714 г. – Духова монастыря и Старорусских соляных варниц. Близость Феодосия к царю придавала смелость и решительность действиям Феодосия, который становился все более и более самостоятельным и независимым. В 1716 г. скончался Новгородский митрополит Иов; епархиею стал управлять викарий митрополита – Корельский и Ладожский епископ Аарон (Еропкин); был еще местоблюститель патриаршего престола – митрополит Стефан (Яворский); но архимандрит Феодосий, по своему исключительному положению и по громадному доверию к нему царя, сделался главным духовным лицом, имевшим неотразимое влияние на дела всякого рода не только по Новгородской епархии, но и по всей России: так, он даже судил митрополита Стефана за одну его проповедь, не понравившуюся Петру Великому. Архимандрит Феодосий завел при Александро-Невском монастыре особую канцелярию с целою командою солдат, обстроил этот монастырь прекрасными зданиями, обогатил его землями и вотчинами и населил лучшими монахами, собранными «в надежду архиерейства» со всей России. В 1716 г. Феодосий выпросился за границу для лечения в Карлсбад; за границей же был в то время и Петр Великий, который постоянно вызывал Феодосия к себе то в тот, то в другой город. Более двух лет пробыл архимандрит Феодосий за границей и за все это время окончательно сблизился с царем и приобрел такое доверие, что по возвращении из-за границы заведовал всеми духовными делами. Он делал доклады царю, например, о крестовых священниках и волочащихся монахах, и предлагал крутые меры для уничтожения этого зла; представлял кандидатов на священнические места; объявлял и приводил в исполнение цар­ские указы; давал заказчикам и др. должностным духовным лицам строгие и трудновыполнимые инструкции по ведению церковных дел, и проч. Заносчивый и надменный, крайне несдержанный, любивший во все властительски вмешиваться, архимандрит Феодосий оттолкнул от себя всех и нажил везде много врагов. Было, конечно, не мало поступков Феодосия, которые возмущали и все духовенство, и народ. Так, например, в катехизисе, изданном по повелению Петра Великого, было смягчено учение о почитании икон. Феодосий же совершенно устранил эту статью из православного учения и открыто выражал пренебрежение к священным изображениям: обдирал украшения и привесы с образов и не велел зажигать перед иконами свечей. В другом пункте православного учения о причащении младенцев настаивал на том, чтобы совершение над ними этого таинства отлагалось до познания младенцами добра и зла. Или, например, потворствовал и прямо защищал известного еретика Тверитинова, за что на соборе о еретиках был осужден с за­­­­­п­ре­щением до исправления священнослужения. Боясь врагов, а больше всего смущаясь того, отчего так долго не производят его в епископа, архимандрит Феодосий в 1720 г. решился напомнить о себе государю и подал прошение об увольнении на покой: «Ибо, – писал он, –  умножишася паче влас главы моея ненавидящии мя туне». Вместо увольнения Петр Великий 31 декабря 1720 г. приказал поставить архиманд­рита Феодосия в Новгородские архиепископы. Хиротония совершена была в начале января 1721 г., а 25 января того же года, с учреждением Св. Синода, преосвященный Феодосий был назначен первым синодальным вице-президентом. Но и в новом сане и звании преосвященный Феодосий остался тем же и не приобрел себе друзей и любви народной. «Он только себя любил, – писал и о нем Казанский митрополит Сильвестр (Холм­ский), – а братию весьма ненавидел; еще же по острожелчию своему дненощно вымышлял, как бы брату своему пакость сотворить, а иногда иский, кого бы и поглотити». Сделавшись архиепископом, Феодосий жил роскошно, не отказывал себе ни в чем и не стеснялся в средствах достать деньги для своей прихотливой натуры: он обирал монастыри Новгородской епархии, разорял церкви, облагал духовенство налогами и все сборы обращал в свою пользу. В 1721 г., в конце года, преосвященный Феодосий вместе со всем Св. Синодом ездил с государем в Москву и представлял собою первого духовного сановника. В ноябре 1722 г. скончался синодальный президент – митрополит Стефан (Яворский), преемника ему назначено не было, и в Св. Синоде первенствующим считался преосвященный Феодосий. Управление Феодосием Новгород­скою епархиею de facto началось еще в то время, когда он, будучи Хутынским архимандритом, ездил в Петербург. Усилилась его власть в епархии после смерти митрополита Иова и утвердилась de jure с начала 1721 г. Известны его заботы о просвещении; при нем открыто в Новгородской епархии до 15 школ; греко-славянская же школа при Новгородском архиерейском доме была у него на особом попечении: при нем присоединена к ней цифирная школа с учителями. В нее он назначал новых учителей, собирал детей для обучения, побуждал и светских людей заботиться о воспитании детей. Не забывал он и духовенство церквей и монастырей своей епархии. Так, причты церквей Олонецкого и Каргопольского уездов наделены по его ходатайству землею и все духовенство епархии освобождено от сбора окладных денег. При нем к Новгородской епархии приписано 19 церквей Ржевского уезда, принадлежавших прежде патриаршей области; определены межи вотчин синодальной команды в Шлиссельбургском, Копор­ском и Ямбургском уездах; г. Кексгольм (Корела) изъят из ведения Новгородской епархии и подчинен С.-Петербургской тиунской конторе. Соединены Вастьяновская и Глинозер­ская пустыни и Богоявленский Черноморский монастырь под одно управление со Спасовою Строкиною пустынею; Рабежская пустынь в 1722 г. приписана к Юрьеву монастырю; многие малолюдные обители приписаны к знатным монастырям с переводом туда и братии. К Новгородскому архиерейскому дому приписан Борисоглеб­ский, что в г. Дмитрове, монастырь. При нем в Новгородской епархии насчитывалось в 1722 г. до 1282 церквей. Особенно много забот и бдительности требовали раскольники: их разыскивали, увещевали и штрафовали. Феодосий преследовал и выдумываемые ложные чудеса; так, он доносил царю «про гудение новгородское в церквах», по ночам гудели колокола, и этот непонятный гул волновал народ и подавал случай к пустым глупым толкам. Наконец, по всем делам, где замешаны были духовные, и по делам раскольниче­ским Феодосий участвовал в заседаниях тайной канцелярии, допрашивал обвиняемых, увещевал раскольников, руководил распоряжениями о месте ссылки их и проч.

Увлекшись высокою и широкою властью, живя в неге и роскоши, преосвященный Феодосий стал забываться: прожив в 1724 г. в Москве, по случаю коронации императрицы, он открыто пировал и от скуки завел у себя, подобно придворным, ассамблеи; роптал на государя за штаты духовенства и прямо в глаза ему высказывал неодобрение за отобрание имений и доходов духовенства на школы и больницы. Придумал особую присягу – в обыкновенной присяге на верность царю вставил и свое имя, так что присягавшие царю в то же время присягали и архиепископу Феодосию; и много другого противозаконного и неодобрительного позволял себе. Все это видели, судили, рядили, и над Феодосием начали сбираться грозные тучи. После коронации преосвященный Феодосий, по царскому приказу, сочинил реляцию о коронации ее величества для отсылки к иностранным дворам и 20 мая 1724 г. отпросился ехать на марциальные воды. В этом же году начались и доносы на него. Первый косвенный донос на Феодосия сделан был дворянином Новгородского архиерейского дома Иваном Носовым. Он жаловался собственно на расхитителя – судию дома – архимандрита Андроника, но все понимали, что архимандрит Андроник только исполнитель воли преосвященного Феодосия; второй же донос того же Носова был прямо на преосвященного Феодосия в расхищении им церковных вещей. Решено было с 9 декабря 1724 г. начать следствие по делу, для чего избрана была особая комиссия: от Сената – граф Толстой, князь Юсупов и обер-прокурор Бибиков; от Св. Синода – Тверской архиепископ Феофилакт, Симонов­ский архимандрит Петр и обер-прокурор Болтин. По болезни и смерти императора Петра Великого (26 янв. 1725 г.) остановили на время ход дела. Год смерти государя был роковым годом и для преосвященного Феодосия. И без того уже положение его было непрочно, но он своею притязательностью, раздражительностью и заносчивостью подавал все новые поводы к неудовольствиям. Не раз позволял он себе в заседаниях Св. Синода критиковать и грубо отзываться о царских приказах и уклоняться от исполнения их. Все это и послужило поводом к обвинению его. Псковский архиепископ Феофан, бывший тогда под синодским судом по доносу на него псковского инквизитора Савватия, чтобы отделаться от своих врагов, сделал 22 апреля 1725 г. донос государыне на преосвященного Феодосия как презирателя царской власти и мятежника, угрожающего бедою спокойствию государства. 27 апреля государыня, несмотря на ходатайство голштинского герцога, приказала арестовать Феодосия и допросить. Феодосий во многих речах своих сознался, но оправдывался тем, что «говорил то от глупой ревности, чаял, что к добру, а не от злобы или к замыслам каким злым», другие же свои речи отрицал или говорил, что не помнит их. Суд был непродолжительный: 11-го мая окончено следствие по делу, а 12-го мая публично, с барабанным боем, был обнародован приговор, которым Феодосий, вместо заслуженной смертной казни, ссылался в Карельский на устье Двины монастырь, однако без лишения архиерейского сана, на неисходное жительство там под караулом. Народ клеймил Феодосия именем еретика, зараженного лютеранскою ересью, и громкими кликами выражал восторг при слушании приговора о ссылке архиепископа. Вот как перечислены были вины синодального вице-президента, Новгородского архиепископа и Александро-Невского архимандрита Феодосия: а) роптал и противился царскому указу о духовных штатах и распределении доходов; б) из церквей и монастырей отбирал оклады со святых икон, древнюю церковную серебряную посуду, колокола, жемчуг и каменья со старинных архиерейских шапок и омофоров, серебро с древних облачений и проч., все это употреблял в слитки и продавал, а на вырученные деньги выписал из-за моря серебряный сервиз; в) по дороге из Москвы в Петербург в Никольском, что на Столне, монастыре распилил образ св. Николая Чудотворца; г) не один раз открыто, с явною враждою, произносил непристойные и укорительные слова на высочайшую честь их императорских высочеств, также и к обществу государства – многие непотребные и угрозительные слова; д) от немерной ярости и злобы на то, чтобы штат духовный учинен и доходы распределены по его желанию, и когда его лакомству и сребролюбию воли быть не стало, – в полном собрании Св. Синода о его величестве такую злобу продерзость произнес: «Видите ли, отцы святии, когда-де начал духовных штатов определять и власть их умалять, то и умре вскоре, а мы живы, а его нет!»; е) весь российский народ называл идолопоклонниками за поклонение св. иконам и приводил пример об Иерусалиме и других св. местах, которые будто бы Бог отдал варварам туркам, отняв у христиан за их суеверие, что они поклонялись гробу Господню и тем идолослужением творили Богу бесчестие; «такожде надеяться надобно Российскому государству»; ж) часового и караульного капитана бранил и называл «шелудивыми овцами» за то, что по приказу не пропустили его в карете ехать мостом через канал в то время, когда ея величество изволила опочивать; когда же не был принят ея величеством, то вознегодовал и весьма противное слово сказал, что он в дом ея величества никогда впредь не пойдет, разве неволею привлечен будет; з) объявляя высочайший указ о том, чтобы все синодальные члены по его императорском величестве в 40-й день для поминовения были к служению, сказал: «Чего-де церковь Божия дождалася, что мирская власть повелевает духовной молиться, и хотя он служить будет, токмо-де услышит ли Бог такую молитву? а не служить он боится, чтобы в ссылку его не сослали». На приглашение же в тот день к столу ее величества непристойным образом отрекся и не поехал; и) в другой раз, когда на Святой неделе синодальных членов не пригласили к царскому столу, а сенаторов пригласили, Феодосий в гневе сказал: «Государыня будет еще трусить, мало только подождать»; i) однажды в синодальной палате стоючи, возымел Феодосий слово с протяжением о непорядке и о начинаемом штате, что никто духовным не доброжелателен, «все-де уклонишася вкупе; какого тут благословения Божия ожидать; воистину скоро гнев Божий снидет на Россию, и как станет междоусобие, тут-то и увидят все от первых и до последних... (и стал швикать и руками посечение показывать)».

21-го июня 1725 г. прибыл Феодосий в Корельский монастырь и был заточен в одной из келлий под церковью. Он просил разрешения приобщаться Святых Тайн в церкви в епитрахили и с поручами, но тайная канцелярия сочла это за ненужную прихоть и приказала приобщать его раз в год не в церкви, а на месте заключения. Следствие по делу Феодосия было начато вновь: открыта была сочиненная им присяга себе. 9-го сентября 1725 г. состоялось высочайшее повеление: Варнаве архиепископу Холмогорскому ехать в Корельский монастырь и снять с Феодосия архиерейский и иерейский сан, и быть ему, Феодосию, простым старцем. Сан с Феодосия снят был 17-го октября, и он был заперт в сырой холодной келье за тремя дверьми и замками с печатями, а у последних дверей поставлен караул. Все ждали со дня на день его смерти. С 3-го февраля 1726 г. Феодосий уже не подавал из кельи голоса и не принимал пищи, а 5-го февраля его нашли уже мертвым. Тело его повезли было для погребения в Новгород, но тайная канцелярия послала навстречу указ с приказанием совершить погребение там, где посылаемый курьер встретит тело. Указ застал тело в Кириллове монастыре, там оно было погребено 12 марта при Евфимиевской церкви.

Новгородскими викариями при преосвященном Феодосии были епископы Корельские и Ладожские Аарон (Еропкин) (1714–1723 гг.) и Иоаким (1723–1726 гг.). О преосвященном Аароне была уже речь как о викарном митрополита Иова. Когда же подчиненный ему архимандрит Феодосий сделался начальником его, то служба преосвященного Аарона в Новгороде должна была прекратиться. Зная прекрасно Феодосия, он в начале 1723 г. начал проситься на покой, а в июне уже получил увольнение на безмолвие в Нилову пустынь в общее пребывание с братиею. После, как увидим, преосвященный Аарон снова был вызван в Новгород.

Преосвященный Иоаким был родом из Суздаля, родился около 1651 г. Сначала был приходским священником, затем постригся в монашество в Александро-Невском монастыре. В 1716 г. хиротонисован в епископа Астраханского и Терского. В 1723 г. «за некоторыя, известныя его величеству причины» велено было назначить его куда-либо викарием; открылась вакансия в Новгороде, и 13 июня он был назначен епископом Корельским, на «вспоможение» архиепископу Феодосию. 16 марта 1727 г. он перемещен в Вологду, но 22 апреля того же года назначен в Суздаль. В 1729 г. преосвященный Иоаким отправлял в С.-Петербурге чреду священнослужения и 13 апреля 1731 г. получил назначение на Ростовскую кафедру. 16 июня того же года он произведен в архиепископы, вызван присутствовать в Св. Синоде и заведовать С.-Петербургскою синодальною конторою, когда Св. Синод был в Москве, после вступления на престол императрицы Анны Иоанновны. Скончался 25 декабря 1741 г. в Ростове. При преосвященном Иоакиме 24 мая 1725 г. учреждена в Новгороде духовная консистория «для лучшаго духовных дел исправления», со следующими членами: Деревяницкого монастыря архимандритом Иоанникием, Антониева монастыря архимандритом Иоасафом, Знаменского собора протопопом Алексеем и четвертого члена велено было избрать самим. Всем им предписывалось собираться «для суждения и исправления духовных дел и всякия, до священнаго чина касающияся, и прочия духовному суду подлежащия дела, и ставленников, и все, что подлежит обще разсматривать и решения чинить, как указы повелевают».