Память его празднуется месяца февраля в 10-й день  и месяца октября в 4-й день

 На Новгородской кафедре с 1035 по 1059 гг.

 + 1060

Преемником Иоакима Корсунянина, вторым епископом в Новгороде, был Лука, по прозванию Жидята или Жирята, а по некоторым - Вежета или Желдата, также причтенный к лику святых.

По кончине Иоакима Корсунянина святительская кафедра в Новгороде оставалась праздной в течение пяти лет.  Хотя Ефрем и был наречен владыкой и в продолжение этого времени поучал народ, но не был удостоен посвящения. В 1035 г. великий князь Ярослав Владимирович, прибыв в Новгород, привез с собой на Новгородское княжение старшего своего сына Владимира. Владимиру было тогда 14 лет. Великий князь, желая окружить сына достойными людьми, прежде всего озаботился избранием умного и деятельного владыки, которому надлежало быть главным советником и руководителем юного Владимира в управлении обширной областью. Выбор великого князя пал на Луку Жидяту, как на мужа достойного и, как видно, лично уже известного Ярославу своим умом и деятельностью. Но кто был этот Лука, нет о том положительных сведений. По позднейшим историческим исследованиям, Лука был природный россиянин и притом уроженец Новгородский, человек образованный по тогдашнему времени и даровитый. Но где получил он воспитание, тоже неизвестно; может быть, и в той самой школе, которая устроена была святителем Иоакимом и где под руководством опытного владыки ревностно трудился Ефрем-грек над образованием юношества. Неизвестно также и то, какую степень в церковной иерархии проходил Лука до избрания своего на кафедру Новгородскую и где, когда и чем обратил на себя внимание князя.

Летописцы также умалчивают и о причине удаления от должности нареченного владыки Ефрема; но в этом случае нельзя не заметить мудрой Ярославовой политики. Греки, сообщив нам веру и присылая верховных пастырей, вероятно,  надеялись через них присвоить себе некоторую власть и влияние на предков наших. Ярослав, без сомнения, мог это заметить и, чтобы предотвратить зло в начале и без хлопот, положил как право избрания святителей на русские кафедры удержать за собой, так и занятие высших иерархических должностей предоставить мужам достойным из природных россиян. Может быть, для этой-то цели он и решился сделать первый опыт в Новгороде, избрав туда архипастыря даже без сношения с митрополитом. Как бы то ни было, только Ефрем-грек, управлявший духовными делами в Новгороде пять лет, был отстранен от управления епархией, и на его место в том же 1035 г. посвящен Лука - природный новгородец. В летописях это обстоятельство описано весьма кратко. «В лето 6541 (1033), -говорится в Никоновской, - иде Ярослав к Новгороду и посади сына своего Володимера в Новгороде (14 лет); а епископа постави Луку Жидяту».

Новый владыка вполне оправдал свой выбор. Он скоро умел снискать к себе доверие и любовь и у Ярослава, и у Владимира, его сына, и у новгородцев. Для последних имя епископа Луки и память священны и доныне. Летописцы весьма мало передают сведений о его жизни и деяниях на пользу церкви; но тем не менее с вероятностью можно предполагать, что он усердно продолжал апостольские труды своего предшественника и, подобно Иоакиму, не мало заботился о распространении христианства и об утверждении истинного благочестия в народе. При нем Новгород значительно начал украшаться святыми храмами; так в 1050 г. некто богатый Сотко построил каменную церковь во имя святых Бориса и Глеба на месте деревянной Софийской церкви, сгоревшей в 1045 г. Основание этой церкви видно и ныне за присутственными местами, близ церкви святого мученика Андрея Стратилата. И по мере того как предприимчивые новгородцы  раздвигали пределы своей области на север к Белому морю и на восток к Уральскому хребту через покорение тамошних племен, епископ Лука заботился о распространении между ними евангельского учения. Полагают, что около половины XI века народы, живущие по берегам Печеры и Северной Двины, новгородскими миссионерами были обращены из язычества, так что в XII веке уже существовали монастыри. Из позднейших исторических исследований видно, что Лука много содействовал также и распространению просвещения. Когда в 1030 г. Ярослав завел в Новгороде народное училище, где 300 отроков из разного сословия приобретали сведения, нужные для священного сана и гражданских чиновников, деятельный владыка ревностно заботился о поддержании его своими учеными трудами. Будучи хорошим знатоком греческого языка, он сам во все время своего пастырского служения переводил церковные и другие книги с греческого языка на славянский для народного употребления. Кроме переводов, из которых теперь нельзя указать ни одного, ему приписывают еще сочинение поучения к братии. Это поучение мы предлагаем здесь, оно важно для нас не по одной своей древности; нет, а особенно потому, что оно составлено человеком, который первый из наших соотечественников удостоился степени архипастырства, потому что оно, сколько доныне известно, есть первое, собственно русское, церковное слово, которое, судя по содержанию его и тону, святитель Новгородский произнес едва ли ни при самом вступлении на свою паству (1035 г.). Не отличается это поучение ни искусственным красноречием, ни глубиной и плодовитостью мыслей; напротив, дышит совершенной простотой и кратко излагает самые общие, первоначальные наставления в истинах веры и нравственности. Но зато оно вполне соответствовало настоятельным потребностям времени и места, вполне приспособлено было к понятиям тех младенцев по вере, к которым было направлено. «Прежде всего, братия, - говорит проповедник, - вот эту заповедь должны мы, все христиане, держать: веровать  во единого Бога, в Троице славимаго, в Отца и Сына и Святаго Духа, как научили апостолы, утвердили святые отцы. Веруйте воскресению, жизни вечной, муки грешникам вечной. Не ленитесь в церковь ходить к заутрене, и к обедне, и к  вечерне; и в своей клети прежде Богу поклонись, а потом уже спать ложись. В церкви стойте со страхом Божиим, не разговаривайте, не думайте ни о чем другом, но молите Бога всею мыслию, да отдаст Он вам грехи». Указав, таким образом, главные обязанности христианина по отношению к Богу, проповедник начинает преподавать своим слушателям христианские обязанности и к ближним: «Любовь имейте со всяким человеком, а больше с братиею, и не будь у вас одно на сердце, а другое на устах; не рой брату яму, чтоб тебя Бог не ввергнул в худшую. Терпите обиды, не платите злом за зло; друг друга хвалите, и Бог вас похвалит. Не ссорь других, чтоб не назвали тебя сыном дьявола, помири, да будешь сын Богу. Не осуждай брата мысленно, поминая свои грехи, да и тебя Бог не осудит. Помните и милуйте странных, убогих, заключенных в темницы и к своим сиротам (рабам) будьте милостивы». После сего проповедник обращает внимание своих слушателей преимущественно на самих себя и наставляет, как они должны вести себя по-христиански. «Игрищ бесовских (москолудства) вам, братия, нелепо творить, также говорить срамныя слова, сердиться ежедневно; не презирай других, не смейся никому, в напасти терпи, имея упование на Бога. Не будьте буйны, горды, помните, что, может быть, завтра будете смрад, гной, черви. Будьте смиренны и кротки: у гордаго в сердце дьявол сидит, и Божие слово не прильнет к нему». Наконец проповедник изрекает еще несколько общих наставлений касательно обязанностей христианина в отношении к Богу, к ближним и к самому себе, особенно в быту семейном, гражданском и церковном, и тем заключает свое поучение. «Почитайте стараго человека и родителей своих, не клянитесь именем Божиим, и другаго не заклинайте, и не проклинайте. Судите по правде, взяток не берите, денег в рост не давайте, Бога бойтесь, князя чтите; рабы, повинуйтесь сначала Богу, потом господам своим; чтите от всего сердца иерея Божия, чтите и слуг церковных. Не убей, не украдь, не лги, лживым свидетелем не будь, не враждуй, не завидуй, не клевещи; блуда не твори ни с рабою, ни с кем другим, не пий не во время, и всегда пейте с умеренностию, а не до пьянства; не будь гневлив, дерзок, с радующимися радуйся, с печальными будь печален, не ешьте нечистаго, святые дни чтите, Бог же мира со всеми вами, аминь». Скажем словами преосвященного митрополита Макария, что поучение это просто и  безыскуственно; но оно показывает в авторе пастыря мудрого, ясно понимающего, какой пищей ему надлежало питать свое духовное стадо, - пастыря ревностного и попечительного, который, казалось, хотел напутствовать своими наставлениями вверенных его водительству во всех разнообразных обстоятельствах жизни; - пастыря кроткого и любвеобильного, умевшего говорить с духовными чадами голосом убеждения и сердца. Одно уже это объясняет нам, почему Ярослав, несмотря на преобладающее в то время влияние греческого духовенства в нашей церкви, решился избрать на Новгородскую кафедру русского Луку Жидяту и предпочел его ученику прежнего Новгородского епископа Иоакима Ефрему, тогда как последний по завещанию своего учителя уже пять лет отправлял обязанности его учительства. Приводим здесь отзыв об этом поучении знаменитого историка Г. Соловьева: «Это слово драгоценно для потомства, потому что вполне обрисовывает общество, к которому обращено для поучения». При этом заметим также, что в поучении Луки Жидяты выражается и общий дух Новгородского народонаселения, какой замечаем постоянно в Новгородских памятниках; как в летописи Новгородской, так и здесь замечаем одинаковую простоту, краткость, сжатость, отсутствие всяких украшений; для нас один слог поучения Жидяты может служить доказательством, что оно написано в Новгороде.

Особенно благую по себе память оставил епископ Лука сооружением великолепного храма Святой Софии, который доныне, т.е. в течение 800 лет, красуется посреди Новгородского Кремля. К построению его отчасти послужило и следующее обстоятельство: в 1045 г. деревянная Софийская церковь о 13 верхах после полувекового существования была истреблена пожаром, и Божественная служба отправлялась в каменной церкви Богоотец Иоакима и Анны, устроенной Иоакимом. А незадолго перед тем временем Владимир Ярославич возвратился из похода против греков. Испытав в этом походе всю превратность земного счастья, князь по прибытии в Новгород занялся исключительно устроением порядка в своей отчине и делами благочестия, и первой заботой его было устроить в знак благодарности за свое избавление от погибели великолепный храм Всевышнему. В бытность свою в Киеве Владимир имел случай видеть там великолепие Софийского храма и, посоветовавшись со святым епископом, положили сообща построить такой же и в Новгороде. Лука, благословляя князя на святое дело, в то же время сам принял самое деятельное участие и с неутомимой ревностью трудился над выполнением предприятия, жертвуя и собственным имуществом. Около семи лет продолжалось строение каменного Софийского храма; для этого дела были призваны греческие художники; тогда же и для написания икон приведены были иконописцы из Царьграда, и все работы производились под личным надзором самого владыки. Наконец, в 1052 г. строение и украшение храма было совершенно окончено, и в том же году 14-го сентября епископ Лука имел утешение торжественно освятить его. Воспоминание этого достопамятного дня и поныне торжествуется в Софийском соборе. Другие деяния Луки, в которых бы раскрывалась внутренняя его жизнь - жизнь души, известны одному Богу. Современный летописец, сказав о построении церкви во имя святой Софии, о трудах и заботах святителя, затем рассказывает о случившемся при расписании собора чудесном откровении, в котором святому епископу указан свыше предел существования Новгорода и его судьба. При недостатке других сведений о жизни и этот рассказ служит немаловажным свидетельством того, какой высокой нравственности был епископ Лука. Приводим этот рассказ. «По окончании здания церкви, - говорится в летописи, - призванные из Греции художники начали писать живопись в храме и сперва написали в главе образ Спасителя с благословящею рукою; но на другое утро Лука, осматривая работу, заметил, что десница у Спасителя изображена сжатою, и тогда же приказал переписать ее благословящею; но, к удивлению, рука на следующий день опять оказалась сжатою. Святой епископ опять приказал ее исправить, а рука на следующее утро опять найдена в прежнем положении. Таким образом до трех раз поправлялась икона; но Спаситель после каждого раза чудесно являлся со сжатою десницею. При виде чуда, недоумение и страх объял и святителя, и писавших святое изображение; наконец, в четвертый день, когда они размышляли о таком необыкновенном явлении и придумывали разные объяснения, вдруг от образа слышится таинственный голос: «Писари, писари, о, писари! Не пишите Мя с благословящею рукою, напишите Мя со сжатою; аз бо в сей руце Моей сей великий Новград держу; а когда сия рука Моя распространится, тогда будет граду сему скончание». Епископ Лука более уже не дерзнул искушать Промысл, и десница Вседержителя остается нераспростертой доныне, и еще до сих пор хранит Он град ради молитв усопших святых, к числу  коих церковь и признательное потомство причли и незабвенных храмоздателей – епископа Луку и князя Владимира.

Незадолго до кончины Бог послал испытание праведному мужу. Уже более двадцати лет праведно и мирно управлял городской паствой святитель Лука, но вдруг сделался жертвой неблагодарной клеветы. Собственный слуга его Дутик со своими соумышленниками Демьяном и Кузьмой, явившись в Киев митрополиту Ефрему, взвели пред ним клевету на своего архипастыря в каких-то «неподобных речах». По этому случаю Лука был вызван в Киев на суд, где и содержался в заточении около трех лет, наконец, невинность его была доказана; Лука был оправдан и с честью отпущен к своей пастве. Но по воле Вышнего Новгороду не суждено было видеть в живых своего владыку; он дорогой скончался на реке Копысе 15 октября 1059 г. Клеветники не остались без должного возмездия: раздраженные новгородцы «Дудице устну и нос срезаша и обе руце усекоша», и он, по словам летописи, «сбеже в Немцы. Сице же и его лукавым советникам Козме и Домьяну достойное воздаша по злодеянию их». Такая жестокая казнь клеветников доказывает, какой любовью пользовался добрый пастырь у своей паствы. Тело епископа Луки привезено было в Новгород и с великой честью погребено за Софийским  собором. Но спустя 500 лет от преставления, т.е. в 1558 г. 22 марта, во время поправления соборной стены, мощи его, по таинственному откровению, при архиепископе Пимене перенесены в самый собор, над устроением которого он довольно потрудился при жизни, и положены в Мартирьевской паперти. (В рукописном житии святителя Никиты - История Российской иерархии ч.1 стр. 68 - сказано: «Обретоша гроб шестью дсками каменными соделан, на верхней каменной дске воображение бе честнаго креста… и отверсти его повеле (архиеп.) и абие виде мощи святительски, свидетельствующу амофору, яко быти епископу лежащему во гробе том. Взем мощи оны архиеп. внесе в притвор великия церкве, иже суть притвор с полуденныя страны. Взыскающе же по памятованиям обретоша, яко ту погребен есть епископ Лука, иже бе от крещения нашего второй епископ великому Новуграду»).

Мощи святителя Луки почивают под спудом; память его местно совершается 4 октября и 10 февраля; на древних иконах святитель изображается в священнической фелони и митре с храмом в руках.

Всех лет святительства Луки было 23. При нем за два года до окончания постройки Софийского собора, в 1050 г., преставилась святая княгиня Анна, мать Владимира Ярославича, проживавшая с любимым сыном в Новгороде. Через два года после кончины Анны и почти через месяц после освящения Софийского собора, т.е. в 1052 г. 4 октября, еще в цвете лет (в возрасте 32 лет) преставился и сам благочестивый Владимир. Драгоценные их останки епископ Лука положил в самом храме Софии с южной стороны как бы в залог будущего векового его существования.

При епископе Луке даны Ярославом новгородцам за услугу ему льготные грамоты, которые впоследствии послужили к его возвышению, но немало причинили ему и бед.  Заложен в 1044 г. город (т.е. каменный Детинец) более прежнего, и устроен Ярославов двор, где впоследствии собиралось народное вече. При нем же положено начало иноческой жизни на Руси преподобными Антонием и Феодосием; заведено церковное демественное пение; явились законы, художества, искусства и даже монета. Ярославом издан также при епископе Луке древний Новгородский устав о мостовых. Из него мы узнаем, что Новгород был тогда уже обширен: он разделялся на концы – Словенский, Неревский, Горничьский, Людин, Плотинский; а жители – на сотни, означаемые именами их старшин; что одна улица называлась Добрыниной в память знаменитого воеводы и дяди Владимирова, а главный ряд - Великим рядом и что немцы или варяги, готы или готландцы, привлеченные в Новгород торговлей, жили в особых улицах.