Сведения о преподобномучениках Германе и Гурии Печенгских, Кольских 

Память его празднуется месяца февраля в 1-й день

и декабря в 15-й день

+ 1583

и

Сведения о священномученике, иеромонахе Ионе Печенгском, Кольском

Память его празднуется месяца декабря в 15-й день

+ 1590

и

Сведения о преподобномучениках Германе и Гурии Печенгских, Кольских

Память их празднуется в 3-ю Неделю по Пятидесятнице

+ 1590

Преподобный Трифон, в святом крещении Митрофан, родился и получил воспитание в пределах Новгородских, - в самом ли Новгороде или где-либо в его области, о том не сохранилось письменного свидетельства. По устному же преданию, он родился близ города Торжка, где и жили его благочестивые родители, принадлежавшие к духовному званию. Время рождения преподобного известно точно: оно произошло в 1495 г.

Измлада святый отрок начал подражать богоугодной жизни своих родителей. С юных лет предавался постническим трудам, был кроток и милостив. Если кто-нибудь звал его с собою в храм, то он с величайшей радостью стремился туда; всегда старался он придти в храм Божий первым и здесь благоговейно внимал Божественному пению. Семя слова Божия упало на добрую почву. Однажды отрока сильно поразили слова: «Пустынным живот блажен есть, божественным рачением возкриляющимся» (2 тропарь, 1 антифон 5 гласа).

С этого самого часа Митрофан твердо решился удалиться в пустыню. Он часто стал уходить для молитвы в глухие, непроходимые места: ни зима, ни зной не могли удержать благочестивого отрока. Уединение пустыни не страшило, а радовало его. Родители старались удержать его, но не могли отклонить от такого доброго намерения, ибо огонь Божественной благодати ярко горел и согревал юного подвижника.

Однажды, по своему обычаю, святый отрок был в пустыни и упражнялся здесь в богоугодных подвигах. Вдруг раздался глас: «Я, Милующий вас, вспомнил о тебе: ступай в землю пустынную, жаждущую, где не ходил еще никто и не обитал ни один человек». Великий страх объял подвижника, недоумевавшего, чей голос слышал он. «Я - Иисус, - раздался вторично глас, - Которому ты служишь в пустыне сей». Святый убоялся еще более и сказал: «Владыко Господи, я человек мало знающий и не книжный». Тогда опять послышался глас: «Не дерзай противоречить. Ступай, куда Я пошлю тебя; говори, что Я тебе повелю».

После этого святый еще более стал подвизаться в добродетелях, еще чаще стал посещать храм Божий. По окончании церковного пения он уединялся в пустыню для молитвы и душеполезных размышлений. Часто он думал о чудных словах, которые он услышал в пустыни. Наконец, вразумляемый Святым Духом, он постиг, что под именем земли непроходимой, жаждущей разумеются язычники, жаждущие евангельского благовестия. Тогда он оставил место, где родился, и, будучи еще мирянином, направился туда, куда ему указывал Господь. И пришел он на берег Северного Ледовитого океана, в Кольскую область, на реку Печенгу. (Река Печенга – в Архангельской губернии, Кольского уезда; впадает в Печенгскую губу Северного Ледовитого океана. Место деятельности преподобного Трифона – северо-западная часть Кольского полуострова, от реки Колы до границ Норвегии.) Время, с которого начались здесь апостольские труды преподобного Трифона, указывается приблизительно - с 1520 г. по 1525 г. Издавна страна эта входила в состав Новгородских земель, а после падения Новгорода (в 1478 г.) перешла под власть великих князей Московских. Здесь обитали лопари. (Лопари – народ Тюркского племени, живут по берегам Белого моря и Ледовитого океана, главным образом, на Кольском полуострове, теперь Лапландии, занимаются оленеводством и рыбной ловлей). Преподобный Трифон был одиноким пришельцем в диком и отдаленном краю. Подражая Господу нашему Иисусу Христу, Который не имел где приклонить главы Своей, преподобный странствовал по реке Печенге, не имея крова и пристанища, скитался по лесам и горам, среди каменных расселин и пропастей. Часто ему досаждали нечистые духи, стараясь помешать его трудам и подвигам духовным. Но святой Трифон мужественно претерпевал все лишения и нападки бесов. Часто, обливаясь слезами, он бросался на землю, молился и в сердечном умилении взывал к Создателю: «Любовь Твоя, Господи, да отженет от меня страх. Скажи мне, Господи, путь, на который наставит меня десница Твоя».

Кроме Господа, не с кем было сперва беседовать уединенному подвижнику. Вокруг него обитали лопари - народ, живший во мраке самого грубого язычества. Они почитали богами камни, утесы и горы, реки и озера, зверей и гадов; покланялись грубо сделанным идолам и заклали им в жертву оленей. Лопари кочевали по местам гористым или болотистым, куда трудно было достигнуть. Их бедные и грязные поселения, состоящие из шалашей, далеко отстояли друга от друга, верст на сто или более.

Встречаясь с лопарями на берегах реки Печенги, святой проповедник начал вступать с ними в беседы, желая просветить их истинной верой Христовой. Приняв вид торговца, преподобный сначала говорил с ними о предметах купли; а затем, с Божией помощью, он начал свою проповедь, обличая идолопоклонство, говорил о суетности их богов. Потом уже смело и небоязненно начал проповедовать им о Едином, в Троице славимом, Боге, рассказывал им о создании мира, о грехопадении, о том, как Единородный Сын Божий Своею крестною смертию искупил грехи всего мира, поведал им о славном Его воскресении и вознесении на небо. Своим словом он поучал всех, ревностно проповедовал о вечном царствии, о блаженстве праведников и бесконечной муке грешников. Но лопари, омраченные неверием, не внимали Божественному учению. Особенно же вооружились на святого волхвы, или колдуны лопарей, называемые у них «кебуны». Они вступали в препирательство с преподобным Трифоном, но, не умея одолеть его словами, словно дикие звери бросались на святого, всячески старались причинять ему зло, били, толкали его, повергали на землю, вопили, что этот странник и неведомый пришлец глумится над их богами и не чтит их; с воплем они требовали, чтобы святый Трифон тотчас же оставил их пределы, грозили ему страшными мучениями и лютой смертью. Иногда, вооружившись дреколием, они говорили между собою: «Пойдем и убьем его, ибо он поносит богов наших и обличает наши грехи».

Но Господь Бог, по слову Своему, всегда пребывал со Своим верным слугою, многократно избавляя от рук врагов, которые старались умертвить его. Хранимый Божией благодатью, преподобный иногда укрывался в горах или каменных расселинах, иногда невидимо проходил мимо своих врагов, ослепленных злобою. Затем показывался снова и безбоязненно продолжал проповедь слова Божия дикому и грубому народу. Нередко лопари видели, как из уст преподобного, проповедующего слово Божие, исходил огонь, и дивились такому чуду. Тогда некоторые, внимая словам проповедника, стали принимать учение евангельское. Другие же с яростью кричали на благовестника: «Возьмем и умертвим его». Но готовые принять святое благовестие говорили им: «Мы не находим в нем никакой вины; добру учит он нас, возвещает нам о царствии Божием, о будущей жизни, о воскресении из мертвых. Лучше оставим его. Если мы найдем на нем какую-либо вину, то тогда и убьем его». С такими словами изгоняли своего просветителя лопари, слушавшие проповедь его. Преподобный же радовался духом тому, что подвергался ударам и поношению ради Господа.

Не мало лет ревностно трудился преподобный Трифон, благовествуя истинную веру, и с Божьей помощью огласил святым учением лопарей, живших по реке Печенге и по реке Пазе. (Паза – река Архангельской губернии, Кемского уезда на границе России с Норвегией; представляет собой сток озер Энаре, в Норвегии, и впадает в Северно-Ледовитый океан). Не было лишь иерея, который бы мог крестить их. Посему святый Трифон отправился в Новгород, взял у архипастыря Новгородского грамоту и получил от него благословение. Взял он отсюда также плотников и, возвратившись на реку Печенгу, приступил к постройке храма во имя Пресвятой и Живоначальной Троицы. (К сожалению, год основания Троицкого храма, при котором возник потом монастырь, неизвестен.) Сам преподобный продолжал подвизаться в добродетелях и изнурял свою плоть трудами телесными. Каждую ночь он пребывал в молитве, днем издалека носил на своих плечах бревна и тес для постройки церкви. Не оставлял он и своих апостольских трудов, но с великим тщанием утверждал в святой вере тех, которые склонялись к ней.

Наконец церковь была построена, но неизвестно почему оставалась три года не освященной. По истечении трех лет преподобный прибыл в Кольскую волость, где тогда было лишь небольшое число русских пришельцев. Они образовали поселение. Божиим промыслом в Коле преподобный неожиданно встретил священноинока Илию. Этот Илия был посылаем два раза – в 1534 и 1535 гг. Новгородским архиепископом Макарием в те части епархии, которые населены были инородцами финнами, чтобы разрушать их идолов и мольбища, просвещать их словом евангельского благовестия, особенно в тех местах, где христианство ранее было насаждено и проповедано, где были крещенные, отпавшие снова в язычество. Пригласив священноинока Илию с собою, блаженный Трифон возвратился на реку Печенгу, в то место, где стояла новопостроенная церковь во имя Живоначальной Троицы. Илия освятил церковь и крестил лопарей, которые были просвещены проповедью преподобного.

В то же самое время преподобный Трифон воспринял иноческое пострижение, которое совершил над ним священноинок Илия. Проповедь и назидания святого Трифона благотворно действовали на лопарей, прежде объятых тьмою идолослужения. Новопросвещенные от своего усердия начали приносить в церковь различные дары и клали их к ногам святого Трифона, как то было во времена апостольские. Другие же отдавали блаженному земли, озера, речные и морские угодья. Но подвижник еще с юных лет своих был нестяжателем и великим нищелюбцем. И теперь он ничего не брал себе из приносимого, но отдавал все на нужды воздвигнутой им церкви во имя Живоначальной Троицы, а за подаяния повелевал в той церкви молить Бога о здравии живых и о упокоении усопших, записывая имена их в помянники.

Слух о благочестивой жизни преподобного стал распространяться. К нему приходили из русских земель бельцы и иноки, желающие подвизаться под его руководством. Так образовалась обитель при церкви Живоначальной Троицы, и число подвизавшихся в новой обители росло все более и более. Скоро настало оскудение в ней. Хотя новопросвещенные лопари и делали приношения преподобному, но их было недостаточно для поддержания благолепия церковного и пропитания иноков.

Много трудностей пришлось перенести преподобному Трифону при устройстве обители в дикой стране. Однажды преподобный, замесив хлеб, вышел из своей келии. В это время в келью вошел большой медведь. Опрокинув квашню, он стал есть приготовленное тесто. Возвратившись в келью и увидев зверя, преподобный сказал: «Именем Господа Иисуса Христа повелеваю тебе: выйди из кельи и стань вот здесь смирно».

Медведь тотчас исполнил приказание и покорно стал перед кельей. Преподобный взял большую палку и нанес несколько ударов зверю, говоря: «Во имя Иисуса Христа даю тебе удары за то, что ты сделал». Затем он отпустил зверя, и с тех пор все было тихо в окрестностях монастыря; ни медведи, ни волки не нападали на монастырское стадо оленей. Такую силу Господь дает Своим угодникам, что даже и дикие звери повинуются им, как некогда повиновались праотцу нашему Адаму.

Однажды преподобный купил для монастырских нужд в городе Коле ручные жернова. Путь предстоял долгий и утомительный: до Печенгского монастыря было около 150 верст. Дорога проходила то по болотам, то по гористой местности. Но преподобный не страшился трудов телесных. Он сам взял жернова и на своих плечах понес их в обитель. Увидев это, бывшие с ним ученики просили учителя не утруждать себя напрасно; умоляли его, чтобы он передал им свою нелегкую ношу. «Братья, - ответствовал им святой, - тяжкое бремя лежит на потомках Адама с рождения и до самой смерти. Нет, лучше мне повесить себе на шею мельничный камень, чем смущать братию своей праздностью». Ученики дивились разумному ответу, но еще более изумлялись, видя терпение святого. Всю дорогу преподобный Трифон нес на себе жернова, невзирая на плохой путь. К тому же подвижник ничего не вкушал во время пути, так как путешествие происходило Великим постом.

Между тем число иноков в Печенгской обители сильно возросло. Руководимые святым отшельники трудились в подвигах и совершенствовались в добродетелях. Показывая пример смирения, преподобный не восхотел принять на себя управление новой обителью, но поставил для братии игуменом ученика своего Гурия, который управлял обителью с 1556 по 1590 гг.

Тяжела была жизнь иноков в отдаленной и суровой стране. Недалеко от монастыря начиналось Студеное море, большую часть года покрытое льдом. Земли у монастыря было немного, да и та была камениста и мало пригодна для земледелия. Зимою стояла великая стужа. Летом снег сходил лишь на короткое время. Нередко хлеб и овощи померзали. Часто инокам приходилось переносить всякие лишения и невзгоды. Целый ряд годов погибали от морозов все овощи и посевы. Скудные монастырские запасы совершенно истощились, и братии грозила голодная смерть. Тогда преподобный, взяв с собою нескольких иноков, отправился к Новгороду и странствовал в этой области целых восемь лет, переходя из города в город, из одного селения в другое. Именем Христовым святой Трифон собирал милостыню и отсылал ее в монастырь на реке Печенге. Так кормил он своих духовных детей и спас их от неизбежной смерти. Много страждущих и болящих исцелил в то время святой в Новгородских пределах и тем вознаграждал боголюбивых людей за их подаяния. По прошествии восьми лет святой возвратился в свою обитель и снова предался иноческим трудам.

Во время этих странствований ходил преподобный Трифон за милостыней и в Москву. Было это во дни царя и великого князя Иоанна Васильевича. (Иоанн Васильевич Грозный царствовал с 1533 по 1584 гг. Путешествие преподобного Трифона в  Москву относят к 70-м годам XVI стол.) Накануне прибытия святого в Москву царь шел из своих палат в соборный храм Успения Богоматери к Литургии. На пути вдруг предстали пред ним два благолепных инока. Царь милостиво посмотрел на явившихся и приветливо спросил их, откуда они. «Один из нас пришел из монастыря Соловецкого, другой - просветитель лопарей и строитель церкви Живоначальной Троицы на реке Печенге, в Кольском уезде, смиренный Трифон». После этого явившиеся стали невидимы. Окружавшие царя бояре были сильно удивлены: они заметили, что царь с кем-то говорит, слышали его голос, но не видели, кто это беседовал с царем, спросить же его самого не осмеливались. На следующей день царь Иоанн с царевичем Феодором также шел к литургии. В это самое время к нему подошел преподобный Трифон, вместе с другим иноком из Соловецкого монастыря. Иноки смиренно подали царю свои челобитные. Царь остановился и сказал им: «Я еще вчера видел вас. Сейчас я иду к Божественной литургии. После разберу ваши просьбы». Сказав это, царь ушел во святой храм, а благоверный царевич вошел в один из приделов, снял с себя верхнюю драгоценную одежду и, призвав к себе одного из бояр, сказал ему: «Ступай, отдай сию одежду иноку Трифону и скажи, что царевич посылает ее в дар ему; пусть он сделает из нее священную одежду для богослужения». Посланный немедленно исполнил волю царевича. Преподобный Трифон с радостью принял драгоценную милостыню и возблагодарил Господа, вложившего благую мысль в сердце царевича.

По окончании Божественной службы царь Иоанн Васильевич сел с боярами в своих палатах и приказал прочесть челобитные иноков. При этом он рассказал боярам, как вчера явились ему эти странники, которые сегодня подали челобитные.

 - Мы видели их сегодня, государь, а вчера нет. Слышали мы, как ты говорил, а говорящих с тобой не видели и голоса их не слышали.

 - Я с ними говорил довольно долго: как это вы их не видели?

 Царь повелел призвать к себе иноков, подавших ему челобитные. Царь спросил: «Вы ли вчера говорили со мною?» Иноки стали отрекаться: «Нет, великий государь, вчера нас и в Москве еще не было. Многие могут засвидетельствовать, что мы только сегодня пришли в царствующий град». Слыша это, царь и бояре удивились; они поняли, что пред ними стояли потаенные рабы Божии. С того времени царь особенно полюбил преподобного Трифона. Он одарил иноков, пожаловал обители, основанной преподобным, колокола и церковную утварь и милостиво отпустил их. Святой с большой милостыней возвратился в свою обитель и с ликованием был встречен иноками и новопросвещенной своей паствой. Вероятно, к этому времени относится грамота, данная царем Иоанном на имя игумена Печенгского монастыря Гурия. Грамотой представлялось монастырю право пользоваться рыбными ловлями в пяти морских губах и тем, что вы-бросит море – «кита, или моржа, или какого иного зверя, и морским берегом, землею и островами и реками и малыми ручейками, верхотинами и тонями и горными местами и пожнями и лесами и летними озерки и звериными ловищи и Лопарями, которые Лопари наши».

Долгое время подвизался святой Трифон и достиг маститой старости: ему уже исполнилось 88 лет. Незадолго до своей кончины он впал в тяжкий недуг. Игумен Гурий и братия, видя то, скорбели и со слезами говорили ему: «Зачем ты, отче, оставляешь нас? На кого покидаешь нас, сирых?» Святой утешал и ободрял их: «Не скорбите, чада мои, и не прерывайте добрый  путь течения моего!  Возложите все упование свое на Господа, ибо Он никогда не оставлял меня в бедах и несчастиях. Не оставит Он и вас, собранных во имя Его; только любите Его всей душей и всем сердцем. Чада мои, любите друг друга и твердо соблюдайте  все иноческие  обеты.  Уклоняйтесь от начальствования. Вы знаете  меня много лет, я всегда старался служить всем и никому никогда не отказывал, всегда у всех был в послушании. Не скорбите о том, что я оставляю вас: смерть для верующего христианина не страшна, она доставляет ему покой. Душа человеческая подобна некоему страннику: она приходит в мертвенное тело, оживляет его и некоторое время пребывает в нем. Но лишь только она оставляет тело, плоть наша становится прахом. Душа возвращается к Творцу, переселяется в  свое  отечество.  Дети  мои, не  будем  обременять души наши грехами, но станем стремиться к вечному Свету. Не любите  мира, ни того, что в мире,  ибо сами вы знаете, что мир во зле лежит. Еще последнюю заповедь даю вам: когда душа моя покинет сию грешную плоть, погребите тело мое в пустыне, у церкви Успения Пресвятой Богородицы, куда я часто удалялся для богомыслия и молчания». (Храм Успения Пресвятой Богородицы отстоял в 18 верстах от Печенгской обители вверх по течению реки Печенги.)

Так назидал в последний раз святой Трифон братию. Сподобившись причастия страшных Христовых Таин, болящий старец сел на своей рогожине. Силы уже совсем оставляли его. Вдруг игумен заметил, что преподобный прослезился. Видя это, игумен сказал блаженному: «Отче, что с тобой? Ведь сам ты запрещаешь нам скорбеть. Ты говоришь, что с радостью идешь к сладкому Иисусу. Так почему же ты проливаешь слезы?» - «Тяжкая напасть постигнет сию святую обитель, многие погибнут от острия меча. Но не смущайтесь, уповайте на Бога, Он может возобновить обитель!» Сказав это, святой лег на своей рогожине, лице его просияло дивным образом, и с улыбкой он предал Господу свою чистую душу. Блаженная кончина его последовала 15 декабря 1583 г. Иноки благоговейно погребли его честное тело в пустыне, где он сам указал место.

И после своего отшествия к Господу он не покидает всех, молящихся ему. Часто дивный заступник и на суше, и на море оказывает скорую помощь призывающим его и с верою притекающим к его мощам.

Одно чудо произошло вскоре после преставления святого. Царь Феодор Иоаннович вел войну со Швецией и осадил один неприятельский город. (Феодор Иоаннович царствовал с 1584 по 1598 гг. Война со шведами, о которой здесь говорится, была в 1590 г.) Сам царь расположился недалеко от города. Шведы коварным образом узнали, где стоят царские шатры, и ночью навели пушки на то место. Царь после воинских трудов почивал в своем шатре. Вдруг во сне перед ним предстал благообразный инок и сказал: «Встань, царь, и выйди из сего шатра, чтобы тебе не быть убитым». Царь же спросил его: «Кто ты, отче?»  - «Я - Трифон, которому ты дал в милостыню одежду свою с намереньем, чтобы твоя милостыня была раньше всех. За это Господь, обещавший спасенье царям, говорит тебе: «Скорее встань с ложа и немедленно выйди из шатра!» Царь тотчас же пробудился и вышел из шатра. В это самое время шведы стали стрелять. Одно ядро ударилось в царский шатер и пробило ложе, на котором почивал царь. Государь, видя дивное покровительство святого Трифона, возрадовался и возблагодарил Господа за свое спасенье. Немедленно он отправил посланцев в Печенгский монастырь разыскать святого. Царь не знал, что преподобный уже скончался. С того времени Феодор Иоаннович  возымел еще большую веру и усердие к нему и часто делал вклады и пожертвования в его монастырь.

Вскоре обитель постигло несчастье, о котором предсказал перед своей кончиной преподобный Трифон. В ту же войну шведы с большой ратью приступили к обители Живоначальной Троицы. По преданию, это нападение было 18 декабря 1590 г. Сначала они сожгли храм Успения Пресвятой Богородицы, где были погребены мощи преподобного. При сем храме находился некий благочестивый священноинок Иона. Одно время он был иереем в городе Коле, при храме во имя святителя и чудотворца Николая. У него родилась дочь; но вскоре после рождения младенец захворал и был уже при смерти. Тогда Иона, посоветовавшись со своей супругой, дал обет вступить в число иноков Трифонова монастыря, если выздоровеет дочь его. Лишь только при святом крещении младенца погрузили в воду, он тотчас получил исцеление. Тогда Иона, оставив жену и дочь, вступил в число иноков, начал подвизаться под руководством самого блаженного Трифона, постригся и стал священноиноком. При нашествии врагов в 1590 г. он был замучен из числа первых. После сего шведы направились к самой обители. Однако целых семь дней враги не осмеливались напасть на монастырь: они видели на стенах его множество вооруженных воинов. Наконец в самый день праздника Рождества Христова, по Божьему попущению, шведы овладели обителью, когда кончалась Божественная литургия. Сначала неприятели избили всех иноков и мирян, бывших на монастырских службах. Потом, как дикие звери, ворвались в самую церковь и умертвили всех бывших в храме: одних они перерубили пополам, другим отсекли руки и ноги. Игумена Гурия и казначея они подвергли разным мучениям, стараясь узнать, где находится монастырская казна: кололи оружием, жгли на огне. Но Христовы страдальцы не отвечали им ни слова, только с молитвой взирали на небеса. Враги разъярились еще более и изрубили доблестных иноков на части. Затем они осквернили храм, подожгли его вместе с телами умерщвленных ими иноков и разорили всю обитель до основания. Но безбожные убийцы не избегли праведного суда Божия. На обратном пути они заблудились и почти все погибли от голода. Только некоторые из них спаслись и принесли на родину весть о погибели своих сотоварищей. Всего в монастыре было убито тогда иноков 51, а мирян 65 человек. Только те, кто находился в отлучке, на работах или других монастырских службах, избегли вражеского меча. Возвратившись в обитель, они оплакали и погребли умерщвленных, потом донесли обо всем царю Феодору Иоанновичу. Благоверный государь сильно скорбел о разорении обители преподобного Трифона. Он повелел вновь построить обитель в Кольском остроге, при храме в честь славного Благовещения Пресвятой Богородицы. (Острог – укрепленное место. Кольский острог – г. Кола.) Но в 1619 г. обитель сгорела. Тогда повелением благоверного государя Михаила Феодоровича обитель была построена близ города, за рекою Колою.

Много чудес совершилось в обители преподобного Трифона. Священноинок той обители Иона, по прозванию Сорокоум, должен был проезжать мимо могил убиенного Ионы и святого Трифона. А в обители было установлено правило: если кому-либо из братии случалось проезжать мимо того места, то он должен был совершить панихиду и благоговейно поклониться перед теми могилами. Инок же Иона дерзнул не только нарушить это установление, но даже осмелился сесть на могилу убиенного Ионы. Не воздав должного поклонения, он отправился далее в путь, но, отъехав немного, вдруг впал в тяжкий недуг: паралич расслабил тело его, так что едва живым привезли его обратно в обитель. Тогда Иона сознал свой грех и пред всеми каялся в нем: «Бог наказал меня, братия, за грех мой: я не сотворил поминовения преподобному и даже сел на могилу праведного». С великой верой молил он Господа и преподобного Трифона о прощении. На четвертый день ночью явились ему во сне два мужа: один, благолепный и благообразный старец, был облечен в монашеское одеяние, другой же был в фелони. Явление их устрашило больного, так что он не мог произнести ни слова. Тогда тот, на котором была иерейская фелонь, сказал другому старцу: «Отче мой, святый Трифоне, коснись болящего и исцели его». Старец же отвечал: «Ты, Иона, почтен саном иерейским, ты должен коснуться, ибо болящий сел на твою могилу». «Нет, отче Трифоне, - говорил другой старец, - ты - первоначальник в сей стране и мой учитель, я же твой раб и ученик». Преподобный Трифон сказал: «Если ты именуешь меня своим учителем, то тебе подобает исполнить мое повеление». Тогда старец, облеченный в фелонь, осенил болящего крестным знамением и перстом коснулся его со словами: «Во имя Пресвятой Троицы и молитвами преподобного Трифона, будь здрав и впредь никогда не нарушай правил, которые установлены были в обители первыми отцами». Пробудившись, больной почувствовал себя здоровым и, видя свет, как бы последующий удалявшимся преподобным, быстро поднялся с постели и побежал было вслед за этим светом. Другие иноки, видя его неожиданное и скорое исцеление, прославили Пресвятую Троицу и преподобного Трифона.

Место, где был погребен преподобный, несколько лет оставалось ничем не огороженным. Однажды на то место приехала помолиться кровоточивая женщина. По своей нерассудительности она дерзнула сесть на могиле преподобного. Вдруг невидимой силой далеко отбросило ее от могилы вместе с оленем, на котором она приехала, так что некоторое время женщина лежала точно мертвая. Бывший при этом народ, видя такое чудо, был поражен ужасом. С того времени построили над гробом преподобного часовню,  куда для  молитвы собирались богомольцы.

Сын стрельца Назария Пастухова из Колы, по имени Игнатий, заболел и пролежал в своем недуге целых три года. Болезнь все усиливалась: он оглох и так ослабел, что родители отчаялись в его выздоровлении. Но они вспомнили безвозмездного целителя, святого Трифона, и дали обет съездить к гробу преподобного вместе со своим болящим сыном. Здесь они отслужили молебен и с теплою верою молились святому угоднику Божию. На возвратном пути, когда они еще недалеко отъехали от обители, вдруг отрок получил исцеление, стал слышать и почувствовал себя совершенно здоровым. С великою радостью родители благодарили преподобного Трифона за исцеление своего сына.

Инок Печенгской обители, но имени Иоасаф, впал в тяжкий недуг. Шесть недель страдал он нестерпимой головною болью и, наконец, ослеп. Болезнь его все усиливалась, так что Иоасаф уже отчаялся в своем выздоровлении. В такой беде с сердечной верою помолился он преподобному Трифону. И вот ночью во сне явился ему светолепный инок. Больной спросил инока, кто он. «Я - Трифон, строитель сего монастыря!» С этими словами он коснулся десницей лица и глаз Иоасафа и сказал: «Во имя Пресвятой Троицы, будь здрав и прозри. Не нарушай никогда обетов иноческих». После того преподобный стал невидим. Проснувшись, болящий почувствовал себя здоровым и стал видеть.

Из монастыря преподобного Трифона послана была ладья на рыбную ловлю в реку Печенгу. На ладье той был управителем монах Вениамин. Поднялась буря и отнесла судно в открытое море. Волны высоко вздымались и покрывали ладью. Ее то прибивало к берегам, к которым нельзя было пристать, то снова относило в море. Все отчаялись в своем спасении, один монах Вениамин ободрял их, убеждая не малодушествовать и уповать на Пресвятую Троицу и на преподобного Трифона. Наконец волны принесли ладью в устье реки Варьемы, прибили к мели и угрожали совершенно разбить ее. Все ужасались, только Вениамин снова ободрял отчаявшихся: «Не ужасайтесь! Вскоре увидим спасение от Господа». Однако малодушные спустили малую лодку и в ней поплыли к берегу. Вениамин остался в ладье и с ним один мирянин. Они громко кричали:  «Пресвятая Троица, помогай нам. Мы обещались на сей ладье умереть при казне и при запасах монастырских». В это время явился на море благообразный инок такого же вида, каким изображался на иконе преподобный Трифон. Приблизившись к ладье, разбиваемой волнами, он оградил ее крестным знамением и стал невидим. Тотчас остановилась буря, и умолкли волны. Ладья благополучно прибыла в реку Печенгу.

В октябре месяце, когда на море бывают сильные ветры, плыло с Двины несколько больших ладей с хлебными запасами. На одной ладье находился инок Печенгской обители, по имени Аркадий, с частью монастырских запасов. В это время поднялся сильный ветер. Ладью принесло к крутому скалистому берегу. Люди, бывшие в ней, бросили якорь, но волны заливали ладью. В отчаянии после долгой борьбы они пересели на маленькую лодку и на ней пристали к берегу, все время только повторяя молитву: «Господи, помилуй». С берега им казалось, что их ладья уже погружалась в море. Вдруг явился на ней благообразный старец. Он ходил по ладье и помогал ей веревкой. Потом запретил ветру, утишил море и стал невидим. Возвратившись с берега, они нашли ладью в целости и, возблагодарив Пресвятую Троицу и преподобного отца Трифона, приплыли в город. Все прочие ладьи, числом семь, потонули от бури, только люди спаслись.

Житель Колы Иларион Грохотов, ловя на море рыбу, разорвал себе глаз удой. Все лицо его опухло, глаз закрылся, и от нестерпимой боли Илариону казалось, что он помирает. Товарищи повезли его в Колу. Когда плыли по Кольскому заливу, больной начал громко молить преподобного Трифона об исцелении, обещаясь до кончины своей работать в его обители. Помолчав немного, он спросил товарищей: «Видите ли вы, - от города идет к нам судно. На нем сидят молниеносные иноки». Товарищи отвечали ему, что никого не видят. Вдруг больной вскричал: «Прозрел - вижу!» - и начал рассказывать товарищам, как один из монахов, которого он видел на той лодке, подошел к нему, коснулся его глаза краем своей одежды и исцелил его. «Я видел, - сказал он им, - молниеносных иноков на судне. Один из них, похожий видом на преподобного Трифона, подошел ко мне, коснулся воскрилием своей одежды моего ока, и я прозрел». Все дивились такому чуду, а исцеленный по обету своему проработал до самого окончания своей жизни на монастырских рыбных ловлях.

Инок из обители Кадалажской, по имени Иоасаф Майков, по обету трудился в Старо-Печенгской обители. Завистник рода человеческого смутил его. Иоасаф, забыв обеты иноческие, впал в нетрезвую жизнь. Тогда явился Иоасафу преподобный Трифон и грозно сказал ему: «Недостойный инок, так ли ты обещался работать Господу?» Иоасаф в ужасе упал на землю и почувствовал, будто на него надели тяжкие оковы. Между тем к нему пришли другие иноки той обители и слышали, как гремят оковы, но не могли их ни видеть, ни осязать. Они спросили его, что такое с ним случилось. Тогда он рассказал им все, поведал о явлении преподобного и о своем наказании. Так целую неделю пребывал Иоасаф в оковах. И снова явился ему преподобный, запретил грешить и разрешил его от оков.

Игумен Печенгской обители Иоанн, побежденный духом властолюбия, отправился в Москву за милостыней для обители и, чтобы сделать угодное патриарху Никону, говорил от лица Печенгской братии, будто они все хотят, чтобы обитель преподобного Трифона была приписана к устроенному Патриархом Крестному монастырю. (Крестный монастырь Архангельской губернии, Онежского уезда на острове Кие Онежского залива, 15 верстах к северо-западу от г. Онеги и в 8 верстах от берега. Происхождение монастыря такое. Никон, будучи иеромонахом, ехал из Анзерского Соловецкого скита, был застигнут бурею и едва спасся, пристав к пустынному острову Кию. Здесь он водрузил крест. Впоследствии, уже будучи митрополитом, посетил остров и, найдя свой крест целым, дал обет построить обитель, что и исполнил в 1656 г. Обитель существует доныне.) Патриарх, поверив Иоанну, сделал такое распоряжение и послал его с соответствующими полномочиями в Крестный монастырь. Иоанн прибыл туда, потом, приехав в Печенгскую обитель, он за-брал дорогую утварь и казну и часть отвез в Крестный монастырь, а часть взял себе. Этого мало. Дерзкий игумен, может быть, ища денег, начал раскапывать могилу преподобного Трифона. Господь немедленно же наказал его. У гробницы святого он был поражен невидимою силою, со страхом бежал в монастырь, затем впал в болезнь и скончался лютой смертью.

Много и других чудес на суше и на море совершилось по молитвам преподобного Трифона и совершается доныне.

Память преподобного Трифона вскоре после его кончины установлено праздновать местно.


Тропарь, глас 8

Пути вводящаго в жизнь наставник и учитель был еси: первее бо, преподобне отче наш Трифоне, пришел еси в часть Норвегския земли, и в последних концех северныя страны языки просветил еси, породив водою и Духом Святым, и священная твоя чада в безплодней пустыни, яко древа масличная, насадил еси, велию обитель Святыя и Живоначальныя, Единосущныя и Нераздельныя Троицы создал еси и монахов множество собрав. Тем яко апостолом и пустынножителем равночестна чтуще тя, прилежно припадающе, вопием: моли всех Бога за Русскую землю, за область твою и за вся люди, почитающия память твою.

Кондак, глас 8

Все твое умное желание к Богу вперив, и Того званию невозвратно от души последовал еси, в пустыню конечную вселився, и тамо ангельски и равноапостольне пожив, многим путь был еси ко спасению; сего ради и Христос тя прослави, и даром чудес обогати, ибо великих царей Иоанна и Феодора Российских чудесы удивил еси; темже вси вопием ти: радуйся, исповедниче Христа Бога нашего, радуйся, граду твоему непоколебимое утверждение, Трифоне отче наш.